Петербург. 12 октября [1870]
Здравствуйте, милые мамаша и Саша!
Простите меня, что я долго не писал, это было потому, что я сильно занимался в Академии. Были экзамены научные и рисовальные, так что совершенно почти не оставалось свободного времени. Писать же собирался я давно.
Теперь все это кончилось, и я свободен по крайней мере на весь день. Александра Фёдоровна Кузнецова, я думаю, говорила вам обо мне, если только вы её видели. Я у нее был в гостинице, где она останавливалась.
Напишите, милая моя мамочка и Саша, о том, как вы живёте. Есть ли у вас квартиранты вверху? Меня заботит, что теперь, я думаю, у нас в доме много поправок, и не знаю, как этому помочь. Денег-то у меня нет ещё на это. Я бы очень был счастлив, если бы знал, что вы живёте не нуждаясь, и молю Бога, чтобы он дал здоровья вам, милая моя мама и Саша, и во всём я покоен.
Дела по Академии у меня идут хорошо, и в декабре буду работать на медаль за рисунок. Вы мне писали, мама, [что] Анюта Бабушкина едет в Казань, – неужели это правда? И ежели это правда, то скажите ей, что я от души радуюсь за её будущее. А карточки всё нет от неё! Мама, скажите ей, чтобы она мне написала обо всём, и пошлёт письмо хоть вместе с вашим или как ей вздумается послать его. Мама, ты не сердишься на меня за то, что я даю тебе такие поручения? Это я всё сумею оценить, дорогая мама. Скажи, Саша, в котором ты классе? Я ничего решительно не знаю об этом. Напиши непременно. Я здоров. Напишите, какие новости в Красноярске? Пишет ли Серёжа вам? Кланяйтесь крёстной, Тане и дяде Гавриле.
Целую вас всех.
Любящий В. Суриков
Скоро, мама, именины будут Ваши, желаю здоровья, счастья и всего, всего хорошего. Жаль, что меня не будет с вами, а то бы повеселились.